Компоненты детской субкультуры. Детская субкультура как механизм социализации дошкольников Феномен детской субкультуры в дошкольном образовании

«Субкультура детская – в широком смысле – всё, что создано человеческим обществом для детей, в более узком смысле – смысловое пространство ценностей, установок, способов деятельности или иной конкретно-исторической социальной ситуации развития» (10, С.299).

Детская субкультура представляет собой автономную социокультурную реальность, которая обладает своим собственным языком, структурой, функциями и проявляется в детском фольклоре, играх, художественном творчестве, традициях.

Н.Иванова в своей статье определяет детскую субкультуру как особую систему социально-психологических признаков, компонентов, атрибутов, которые влияют на стиль жизни и мышление детей, позволяющих им осознать и утвердить себя в качестве «мы», отличного от «они» (4, С.34).

В.Кудрявцев, Т.Алиева рассматривают детскую субкультуру как «особую систему бытующих в детской среде представлений о мире, ценностей и т.д., которая отчасти стихийно складывается внутри господствующей культурной традиции данного общества и занимает в ней относительно автономное место» (6, С.87). Детская культура является культурой в культуре, которая, не смотря на то, что «встроена» в общее культурное целое, живёт по специфическим и самобытным законам. Она неразрывно связана с общей культурной традицией, в которой родился и живёт ребёнок.

Детская традиция – это «совокупность разнообразных форм активности детской группы, тесно связанных с половозрастными особенностями психического развития и характером социализации детей в рамках данной субкультуры (тайные языки и шифры, шалости, детская «магия» и т.д.)» (10, С.299).

В разных периодах детства особую важность приобретают различные элементы детской субкультуры: для дошкольников и младших школьников – игры, считалки, дразнилки, загадки, для детей 8-13 лет – другой фольклорный репертуар и традиции, для подростков – мода, организация неформальных групп и разнообразные правила общения.

М.В.Осорина в своих работах отмечает, что «мир детей существует в одном пространстве с миром взрослых. Взрослые бывают слепы по отношению к жизни и культуре детского сообщества» (9, С.5). Любая человеческая культура несёт в себе модель мира, которая создана этнокультурной общностью людей. Эта модель мира воплощена в мифах, отражена в системе религиозных верований. Она воспроизводится в обрядах и ритуалах, закрепляется в языке, материализуется в планировке поселений человека и организации внутреннего пространства жилищ. (9, С.9).

В детской субкультуре просматривается своеобразный способ освоения ребёнком новых сторон социальной действительности и его самоутверждения в ней. Мир детства в детской субкультуре «манифестирует» своё отличие от мира взрослых (6, С.65).

Каждое поколение получает определённую модель мироздания в наследство. И эта модель служит опорой для построения индивидуальной картины мира каждого отдельного человека. Вместе с тем она объединяет этих людей как культурную общность.

Такую модель мира ребёнок получает о взрослых, активно усваивая её из культурно-предметной и природной среды. Также он активно творит модель мира сам.

Благодаря детской субкультуре, из поколения в поколение передаются специфические способы организации деятельности детей, нормы и ценности мировосприятия, взаимоотношений со сверстниками. Ребёнок имеет возможность обрести свою сущность, констатировать свой собственный мир.

Субкультура - это система ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща относительно мелкой социальной общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной

Субкультура детства - это проявление самовыражения личности ребёнка. В период детства начинает складываться тонкий и чувствительный мир ребёнка, представляющий собой целостную и ценностную модель мира культуры, отражённую в системе представлений ребёнка "Я − Мир". Для того, чтобы определить воздействие культуры на формирование представлений ребёнка о мире и о себе, необходимо рассматривать культуру как на одно из важнейших условий его жизни.

Детская субкультура существует как стихия детских переживаний и не служит средством достижения какой-либо прагматической цели, в отличие от взрослой культуры. Дети самовыражаются личностно и утверждают своё существование в коллективе сверстников, а также среди взрослого сообщества.

Современное детство отмечено увеличением протекания хронологического периода. Реально, оно длиться подчас до 18-лет, вследствие социальных, демографических проблем, включающих в себя необходимость в усвоении новым поколением всё более усложняющейся и расширяющейся системы информационного потока. В настоящее время складывается многоуровневая градация субкультуры Детства: дошкольная, школьная, подростковая и юношеская.

Специфическими проявлениями субкультуры российских детей дошкольного возраста мы можем назвать следующие: речевая деятельность ребёнка (словотворчество, сленг, стихи-дразнилки, считалки и т. д.), обычаи, коллективные игры, атрибутика, предметы собственных ценностей. Субкультуру школьного периода можно дифференцировать тремя периодами: начальные классы (дети 6/7-10/11 лет), среднее звено (дети 11/12-15/16 лет - подростки) и старшее звено (16-18 лет).

Социогенетический анализ детской субкультуры, имеет большое значение для развития сознания и личности ребенка, - детского сообщества, группы сверстников.

Детская субкультура (от лат. sub - под и cultura - возделывание, воспитание, развитие) - в широком значении - все, что создано человеческим обществом для детей и детьми; в более узком - смысловое пространство ценностей, установок, способов деятельности и форм общения, осуществляемых в детских сообществах в той или иной конкретно-исторической социальной ситуации развития. В общечеловеческой культуре детская субкультура занимает подчиненное место, и вместе с тем она обладает относительной автономией, поскольку в любом обществе дети имеют свой собственный язык, различные формы взаимодействия, свои моральные регуляторы поведения, весьма устойчивые для каждого возрастного уровня и развивающиеся в значительной степени независимо от взрослых.

Понятие детской субкультуры возникло в последние десятилетия в связи с ростом гуманизации и демократизации общественной жизни: Организацией Объединенных Наций в 1959 г. принята "Декларация прав ребенка", 1979 г. объявлен Годом ребенка, в 1989 г. по инициативе Польши была принята Международная Конвенция о правах ребенка - все эти акты послужили поворотом общественного сознания от понимания ребенка как существа, лишь "готовящегося стать личностью", к признанию самоценности детства в развитии общечеловеческой культуры и возможности участия детей в различных сферах общественной жизни.

Возникновение детской субкультуры как целостного историко-культурного феномена обусловлено половозрастной стратификацией общества, уходящей своими корнями в глубокую древность, когда не прошедшие инициацию (особый обряд посвящения во взрослость) члены общины объединялись для осуществления совместных форм жизнедеятельности, тождественной взрослым. С развитием человеческого общества эти формы все более автономизировались, делая переход от прямого подражания трудовым, бытовым и ритуальным действиям взрослых - к игре как особой непродуктивной форме активности, благодаря которой осуществляется управление собственным поведением ребенка, его ориентация в смыслах человеческой деятельности и отношений (Д.Б. Эльконин).

Это тот мир, который детское сообщество создавало "для себя" на протяжении всего социогенеза, его составляют: традиционные народные игры (хороводы, подвижные игры, военно-спортивные состязания и пр.); детский фольклор (считалки, дразнилки, заклички, сказки, страшилки, загадки); детский правовой кодекс (знаки собственности, взыскание долгов, мены, право старшинства и опекунское право в разновозрастных группах, право на использование грибного/ягодного места); детский юмор (потешки, анекдоты, розыгрыши, поддевки); детская магия и мифотворчество ("колдовство" против везучего, призывание сил природы для исполнения желания, фантастические истории-небылицы); детское философствование (вопросы типа "почему", рассуждения о жизни и смерти и пр.); детское словотворчество (этимология, языковые перевертыши, неологизмы); эстетические представления детей (составление веночков и букетов, рисунки и лепка, "секреты"); наделение прозвищами сверстников и взрослых; религиозные представления (детские молитвы, обряды).

Остановимся на некоторых формах детской субкультуры. Это прежде всего игры, влияние которых в процессе социализации трудно переоценить. Игра как школа произвольного поведения "школа морали в действия" (А.Н. Леонтьев) и своеобразное моделирование социальных отношений является ведущей деятельностью ребенка по совершенствованию и управлению собственный поведением (Эльконин, 1978). Важнейшее значение здесь приобретают групповые игры, носящие особый интерактивный характер, предполагающие строгие правила, смену позиции в игровом процессе, постановку себя на место другого. К ним относятся такие традиционные для России игры, как <Лапта", "Горелки" "Казаки-разбойники", "Жмурки", "Бояре" и многие другие (Детский поэтический фольклор, 1995; Мир детства и.., 1996).

Некоторые исконно детские игры вошли в неотъемлемую часть детской субкультуры, будучи до того элементами карнавальной, игровой или ритуальной культуры взрослых. Такова, к примеру, игра "Жмурки", которая у славян восходит к языческому погребальному обряду (вряд ли случайно поэтому на языке криминальной субкультуры "жмурики" - мертвецы, трупы). Черты собственно игры она обрела сначала в забавах молодежи и лишь в 60-х гг. XIX в. перешла в детскую игровую традицию. Поразителен в этой связи и социогенез известной в России и широко распространенной до недавнего времени детской игры-хоровода, состоявшей в следующем: мальчика сажают и поют:

"Сиди-сиди, Яша,

Под ореховым кустом,

Грызи-грызи, Яша,

Орешки каленые, милому дареные.

Чок-чок, пятачок.

Вставай Яша-дурачок,

Где твоя невеста?

В чем она одета?

Как ее зовут и откуда привезут?"

Мальчик должен с закрытыми глазами выбирать себе "невесту". Как показывает историко-этнографическое исследование, загадочный Яша есть никто иной, как архаичный ящер, а немудреная детская игра является трансформацией древнейшего языческого обряда принесения девушек в жертву дракону-ящеру, зафиксированного, кстати, и в многочисленных сказках (Рыбаков, 1981).

Многие из детских игр вышли из календарных обрядов взрослых, по свидетельству активного "реставратора" народных игр В.М. Григорьева: "Прошедшие через века традиционные игры доносят до нас отголоски старинных обычаев, элементы древних магических обрядов религиозных представлений разных народов" (Григорьев, 1994. – С.35)

Подчеркнем еще раз, что традиционная игра - не просто воспроизведение детским сообществом исторически сложившихся отношений взрослых, а переосмысление им |этих отношений и определения своего самобытного места в мире.

Творческая, пристрастная переработка совокупного опыта предшествующих поколений в игре является условием автономизации мира детства и возникновения широкого круга феноменов детской субкультуры, таких, как различные жанры детского фольклора к ним, в частности, относятся: считалки ("Аты-баты, шли солдаты, аты-баты - на базар…"", "На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты есть такой?..", "Вышел месяц из тумана..." и др.) и другие формы жеребьевки; дразнилки (именные - для мальчиков и девочек типа "Андрей -воробей, не гоняй голубей...", а также дразнилки, высмеивающие детские недостатки и проступки: ябедничество, хвастовство, глупость, плаксивость, жадность, например: "Жадина-говядина, соленый огурец, по полу валяется, никто его не ест" или "Плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин!"), благодаря которым детское сообщество осуществляет функцию воспитания своих членов. Дразнилки тренируют эмоциональную устойчивость и самообладание, умение отстаивать себя при наладках сверстников в адекватной форме словесной самозащиты (ответить дразнилкой-отговоркой) (Осорина, 1990).

Жанр считалка является уникальным, не имеющим аналогов во взрослом фольклоре и представляет собой вместе с жеребьевками (типа: "Матки, матки, чьи заплатки - травка или булавка?") своеобразную прелюдию к игре, необходимый ее атрибут и культурно оформленную реализацию параигровых отношений:

"Катилася торба

С великого горба.

В этой торбе –

Хлеб, соль, вода,

Кто с кем хочет

Делиться?"

Именно благодаря считалке устраняются нежелательные конфликты в детской среде по поводу игры и обогащается репертуар традиционных текстов.

По определению М.В. Осориной, "детский фольклор - одна из форм коллективного творчества детей, реализуемого и закрепляемого в системе устойчивых устных текстов, передающихся непосредственно из поколения в поколение детей и имеющих важное значение в регулировании их игровой к коммуникативной деятельности" (Осорина, 1983. - С. 41). Фольклорная традиция, вобравшая в себя социальный и интеллектуальный опыт многих детских поколений, предоставляет ребенку-дошкольнику или младшему школьнику готовые способы решения жизненных проблем в детском сообществе, а в подростковом возрасте - приобретение психологической независимости от взрослых и отстаивание своей позиции.

Содержание детской субкультуры может меняться в зависимости от возрастных характеристик детей, например, если до 8 - 10 лет в детских сообществах наблюдаются преимущественно стихотворные жанры фольклора и правового быта [Детский поэтический фольклор.., 1997; Мир детства и традиц.., 1996]. В 11 - 13 лет в общении между детьми используются прозаические тексты демонстративного или юмористического содержания (Школьный быт и фольклор.., 1992). А в 14 - 17 лет - это песни, пародии, анекдоты, "черный юмор" как особые средства приобретения социального статуса среди сверстников и удовлетворения потребности подростков в коммуникации, а также в приобретении стиля поведения, моды. Передача всего богатства содержания детской субкультуры происходит непосредственно "из уст в уста" в условиях неформального общения на игровых площадках, в летних лагерях, санаториях, больницах. Лишь к концу периода детства, наряду с устными, появляются письменные тексты - песенники, девичьи альбомы, "гадалки", сборники анекдотов.

"Идет коза рогатая

За малыми ребятами,

Кто кашку не ест,

Того - забодает!"

При этом взрослый изображает "козу" и делает "страшные" глаза, что сначала несколько настораживает и пугает малыша, а затем вызывает веселый смех, к которому присоединяется взрослый. В два - пять лет пугалки становятся более энергичными и сопровождаются сильным подбрасыванием ребенка на коленях ("Поехали к бабке на хромой лошадке, лошадке, лошадке. По ровной дорожке на одной ножке... По кочкам! По кочкам! И... в яму - бух!"). Взрослый сначала плавно покачивает малыша, а потом подбрасывает, а в конце - раздвигает колени, и малыш как бы падает в "яму", что вызывает сначала страх падения, а затем бурную радость от благополучного "приземления". В более позднем - дошкольном и младшем школьном - возрасте страшилки получают развитие в автономной детской среде и принимают форму быличек ужасного и трагического содержания, типа: "В одном черно-черном лесу стоит черный-черный дом. В этом черном-черном доме есть черная-черная комната. В этой черной-черной комнате есть черный-черный стол. На этом черном-черном столе стоит черный-черный гроб. В этом черном-черном гробу лежит черный-черный мертвец. Ты подходишь к нему, а он... кричит: "Отдай мое сердце!" В них присутствуют нечистая сила, опасные и загадочные явления, мертвецы и пр., и все это является некоторыми аналогами переживания высокой трагедии, страха, но "не до смерти" и психологического-катарсиса. Для ребенка прохождение через испытание страшилкой (как правило, дети ее рассказывают в темной комнате поздно вечером "замогильным" голосом) сродни архаическому обряду инициации и переходу на более высокую возрастную ступень. Это относительно новый жанр детского фольклора, "обнаруженный" лишь 40 - 50 лет назад (Школьный быт и фольклор.., 1992), получил свое достаточно широкое распространение в 70-е и в начале 80-х гг. Развитие данных форм детского фольклора в последние годы, безусловно, свидетельствующих об изменениях детского сознания в сторону его демонизации, требует пристального изучения подобных трансформаций в детской субкультуре.

Одна из важнейших черт детской субкультуры - наличие собственного языка общения между детьми, отличающегося особым синтаксическим и лексическим строем, образностью, зашифрованностью. Д.Б. Элъконин при изучении устной и письменной речи учащихся обнаружил своеобразие не только лексических значений и грамматических форм, но и синтаксиса детского языка, например, при несовпадении грамматического и психологического подлежащего [Эльконин, 1998].

В процессе коммуникации дети придумывают "тайные языки", недоступные пониманию непосвященных, прежде всего взрослых, зачастую это может быть прибавление к слову какой-либо тарабарской приставки или окончания, типа "ус", тогда обычная фраза принимает странное звучание: "Мамаус ушлаус наус работус, приходиус коус мнеус" (мама ушла на работу, приходи ко мне). Более старшие дети пользуются особым сленгом в устном общении и разработанной тайнописью - в письменном. Все эти ухищрения, иногда довольно наивные, необходимы детям для создания покрова романтической таинственности и свидетельствуют о стремлении к автономизации детской субкультуры.

В отличие от взрослого, ребенок свободно экспериментирует с языковым материалом, чувствует скрытую энергию слова, которая осела в нормативном словаре;

подобно поэтам, дети снимают с родного языка закостенелые напластования и ищут первозданные его смыслы, делая слово живым и предметным, пластичным и вбирающим все возможные оттенки значения (Абраменкова, 1974; Чуковский, 1981).

Детское словотворчество , подобное: "копатки, красняк, кустыня", сродни народной этимологии - "полуклиника, гульвар, мимо-юбка"; но особенно эти параллели напрашиваются при знакомстве с перевертышами: "Ехала деревня мимо мужика, а из-под собаки лают ворота" - столь любимыми детьми. Перевертыши - особые словесные микроформы, в которых наизнанку выворачивается норма, явление, очевидное становится невероятным, проблематизируются общепринятые представления. Своими корнями эти "лепые нелепицы" (К.Чуковский) уходят в народную смеховую культуру как средство расширения сознания, переосмысления мира, творчества. Игра в перевертыши позволяет ребенку осмыслить относительность самой нормы, но не в целях ее отрицания, а в целях творческого применения к конкретным жизненным ситуациям - всегда уникальным и неповторимым. В своих словотворческих опытах ребенок фиксирует резервный потенциал родного языка, возможности его развития, не ведая об этом, вот почему К.И. Чуковский и Р. Якобсон называли детей гениальными лингвистами.

Еще одна важная черта детской субкультуры - табуирование личных имен в детских сообществах и наделение сверстников прозвищами и кличками. Эта сторона проявления автономизации детской группы, особенно характерная для подростковой и юношеской среды, к сожалению, до сих пор не стала предметом внимания исследователей. Между тем именно прозвища представляют собой своеобразное проявление самого содержания детской субкультуры и богатый материал для уяснения механизмов функционирования детских сообществ в онто- и социогенезе.

Прозвище, в отличие от собственного имени ребенка, всегда эмоционально насыщено, оно несет в себе момент оценки (позитивной/негативной, либо амбивалентной). Однако смысловые акценты могут быть различимы, лишь исходя из внутреннего социокультурного контекста детского сообщества. Если в младшем школьном возрасте прозвище - это, как правило, печать яркой индивидуальности, а отсутствие его обидно, то у подростков оскорбительные прозвища - признак аутсайдера, но в любом случае: иметь прозвище - значит, быть замеченным сверстниками.

Важнейшим элементом детской субкультуры являются религиозные представления и духовная жизнь детей. Духовное нами понимается как такая деятельность сознания, которая направлена на определение личностью критериев добра и зла, формирование мотивов поведения в согласии (или противоречии) с совестью, а также и на поиск смысла жизни и своего места в ней. Совесть - духовная инстанция, выражение нравственного самосознания личности, позволяющего осуществлять контроль и оценку собственных поступков.

Детская духовная жизнь являет собой наиболее глубокую, интимную сторону жизни ребенка, но и наиболее сокрытую часть от внешнего наблюдателя (не только взрослого, но и сверстника). Именно это имел в виду и об этом прекрасно сказал В.В. Зеньковский: "Мы знаем, мы глубоко чувствуем, что там, в глубине детской души, есть много прекрасных струн, знаем, что в душе детской звучат мелодии - видим следы их на детском лице, как бы вдыхаем в себя благоуханье, исходящее от детской души, - но стоим перед всем этим с мучительным чувством закрытой и недоступной нам тайны" (Зеньковский, 1995. - С. 208).

В силу особой мифологичности детского сознания с верой в сверхъестественное, потребностью в обретении высшего средоточия целостного мира, его Творца, и Вседержителя каждый ребенок естественно религиозен. Даже в том случае, если ребенок отлучен от религиозной традиции, как подавляющее большинство детей России постреволюционного периода, потребность в "горней сфере", поиск эмоциональной связи с высшим, живое богообщение свойственно детской душе в полной мере, подобно душе первобытного человека [Тайлор, 1989; Топоров, 1995].

Для российской духовной традиции характерно особое отношение к ребенку как "наследнику Царствия Божия", выразившееся в церковном почитании детей, погибших насильственной смертью, так что можно говорить об особом чине детской святости в русском православии [Абраменкова, 1995; Федотов, 1990]. Это благоговейное почитание детей при внешней строгости и суровости воспитания и юридическом детском бесправии кажется еще более парадоксальным при обращении к материалам о месте ребенка, детства в социальной жизни русского народа.

Изучение духовной психологии как самостоятельного направления психологической мысли, столь блестяще начатое в начале XX в. плеядой замечательных ученых: Н.О. Лосским, Г.В. Флоровским, В.В. Зеньковским, С.Ф. Франком и др., стремилось восстановить права психологии в старом, буквальном и точном значении этого слова, т.е. создания "истинной науки о духе и человеке" не животном, а образе Божьем (Психологическая наука.., 1997). После длительного перерыва духовная психология возвращается в науку, особо отрадно внимание ученых к вопросам духовно-целостного мировоззрения и нравственного поведения детей (Ничипоров, 1994; Невярович, 1997; Церковь, дети, и.., 1997). Хочется выразить надежду, что изучение детских религиозных представлений в контексте духовной психологии и культуры - вопрос недалекого будущего.

Смеховой мир детской субкультуры .

Существование высшего, святого, горнего всегда предполагает и наличие - пусть в скрытой форме - низшего, бесовского, дольнего. Подобно тому как в Древней Руси наряду с исключительной духовной культурой и благочестием существовала смеховая культура рождественских Святок и Масленицы, буйных игр, кощунственных представлений, "срамных" песен и плясок, также и внутри детской субкультуры нельзя не увидеть "низовые" формы устных текстов фольклора. К ним могут быть отнесены всевозможные розыгрыши и поддевки сверстников и взрослых (типа современного озорства с дверными и телефонными звонками в городах), пародии (типа "У Лукоморья дуб спилили..."), а также детская неприличная (скабрезная) поэзия, те же садистские стишки и другие формы, в которых комическое, веселое, к которому всегда стремится ребенок, приобретало психологический смысл нарушения запретов взрослых. На единый источник и общий способ самоподачи смехового мира взрослых и некоторых форм детского фольклора указывается известным культурологом Д.С. Лихачевым: "Рифма и особый условный ритм как знаки шутки ближе всего стоят к тому способу дразнить, который распространен среди детей: дразня, дети часто подбирают "обидные" рифмы к имени того, кого они дразнят, произносят свои дразнилки нараспев, пританцовывая, ритмически повторяя некоторые фразы, выражения, растягивая слова и т.д." (Лихачев, Панченко, Понырко, 1984. - С. 51). Любовь ребенка к дразнилкам, перевертышам, временному нарушению статусов, смеховым ситуациям в одно и то же время и разрушает, и утверждает порядок и незыблемость мира, проверяемого им на прочность. Смеховая активность ребенка - это всякий раз подтверждение собственного существования через как бы выворачивание себя и окружающих "наизнанку".

Такой изнаночный, перевернутый, "дурацкий мир", характерный для средневековой Руси, в определенной мере свойствен детской субкультуре в целом не только в силу общего для них игрового элемента, но и потому, что в этом карнавале человек изымается из всех привычных стабильных форм и погружается в стихию хаоса, неопределенности, поскольку смех нарочито искажает мир он как бы экспериментирует над миром, лишает его разумных объяснений, причинно-следственных связей.

Смеховой антимир порождает своих персональных представителей смеховых ситуаций - всевозможных шутов, скоморохов, клоунов, а для русской традиции это прежде всего фигура дурака. Русский дурак ведет себя по-детски наивно: говорит, что не принято, не считается с авторитетами, раздевается, где не положено, делает все наоборот. Подобно андерсеновскому мальчишке, он единственный кричит, что "король голый", обнажая "голую правду", нередко обнажается сам, высмеивая и обличая. Такое поведение дозволяется только дураку или малому ребенку: "Бабушка, а где черти? - Какие черти? - А мама сказала, что тебя черти несут" (Чуковский, 1981]. Эта фраза могла быть сказана действительно "святой простотой", но могла прозвучать с псевдодементным видом очень умным ребенком из шалости.

Шалуны и озорники в детской субкультуре вполне вписываются в представления о смеховом мире как мире нарушения-приличий и норм поведения, свержения авторитетов и переворачивания привычных понятий. Эти дети с выраженным чувством юмора умеют видеть смешное в самом серьезном, представлять ситуации в самом неожиданном свете и тем вызывать к ним повышенный интерес окружающих. "Работая на публику", шалуны включают в орбиту своих экспериментов вялых, безалаберных или трусливых детей, потешаясь над ними, заставляют их двигаться, обороняться. Известный педагог Ш. Амонашвили придавал шалунам большое значение в педагогическом процессе, подчеркивая в них остроумие, сообразительность, жизнерадостность, умение применять свои способности в любых неожиданных условиях и вызывать у взрослых чувство необходимости переоценки ситуаций и отношений. В его книгах есть немало страниц, представляющих собой своеобразную "хвалебную оду" шалунам: "Нельзя было бы строить настоящую педагогику, не будь детских шалостей, не будь озорников. Они дают пищу для того, чтобы педагогическая мысль двигалась дальше и чтобы воспитатели были постоянно озабочены необходимостью думать творчески, Проявлять новаторство, педагогическое дерзание" (Амонашвили, 1983. - С. 26). Воистину, шалуны - двигатели педагогического прогресса!

Таким образом, смеховой мир детства встроен в детскую субкультуру наряду с миром страшного, опасного, а также с миром божественного, мистического - в социокультурной регуляции жизни детского сообщества.

В современном обществе существенное влияние на субкультуру детства оказывает аудио- и видео-средства массовой информации. Неограниченное господство экрана (как телевизионного, гак и компьютерного) вторглось в сферу человеческого существования. Экран для современного ребенка является не столько информатором и источником построения картины мира, сколько ее конструктором. Экранная культура посредством оптических эффектов, «клиповости» и др. трансформирует традиционную детскую картину мира в иную (визуальную) реальность, погружая ребенка в особые, измененные состояния сознания.

Общеизвестно, что и семья, и группа сверстников играют важнейшую роль в процессе социализации ребенка. Однако если семья и вообще взрослый, опираясь на «зону ближайшего развития ребенка», готовит его к освоению социальных норм, ценностей и стереотипов данной культуры (например, социально-экономических ориентаций, религиозной принадлежности и пр.), то детское сообщество , детская субкультура задает одновременное существование и «перекличку» разных культур, иных логик, обеспечивая готовность ребенка к решению задач в непредвиденных обстоятельствах.

Детская субкультура является уникальным, самобытным способом освоения ребенком новых сторон социальной действительности и его самоутверждения в ней. Именно детская субкультура определяет вкусы, язык и способы взаимодействий, а группа сверстников служит референтным источником многочисленных моделей поведения, помогает соотносить их с социальными и культурными нормами взрослого общества, понять себя, испытать свои силы. К сожалению, зачастую потребность растущей личности в сверстнике и в детском сообществе как особой, уникальной детской субкультуре, предоставляющей ребенку пространство для самореализации и опробования себя и своих возможностей, а также своеобразном психологическом укрытии от неблагоприятных воздействий взрослых, оказывается нереализованной. Подойти к глубинному пониманию своеобразия детской жизни позволяет, на наш взгляд, изучение феномена детской субкультуры.

Понятие возрастной субкультуры раскрывается в отечественной литературе как «специфический набор признаков и ценностей, по которым представители данного возрастного слоя, класса или группы осознают и утверждают себя в качестве возрастных общностей» (И.С. Кон). В таких феноменах, как общечеловеческая культура и возрастная субкультура,относительно автономнаядетская субкультура занимает подчиненное место иозначает «смысловое пространство ценностей, установок, способов деятельности и форм общения, осуществляемых в детских сообществах в той или иной конкретно-исторической социальной ситуации развития» (В.В. Абраменкова). Детская субкультура, отражая смысл детского бытия, является не менее содержательной, чем культура взрослых. Она имеет право на самостоятельное существование.

язык – фольклор (считалки, дразнилки, заклички, страшилки и др.), детский юмор (потешки, анекдоты, розыгрыши, поддевки, современные «приколы»), детское словотворчество (этимология, языковые перевертыши, неологизмы);

детский правовой кодекс (нормы жизни, знаки отношений, табуирование личных имен и наделение прозвищами сверстников и взрослых);

традиционные игры (хороводы, подвижные игры, военно-спортивные состязания и пр.);

среда жизни (освоение пространства);

детское философствование (рассуждения о жизни и смерти и пр.);

эстетические и религиозные представления (составление веночков и букетов, рисунки и лепка, «секреты», детские молитвы, обряды), детская магия и мифотворчество (призывание сил природы для исполнения желания, фантастические истории-небылицы).

Детская субкультура выполняет следующие функции:

социализирующую - детская субкультура предоставляет ребенку особое пространство, благодаря которому он приобретает социальную компетентность в группе сверстников. Уже на самых ранних этапах детское сообщество вместе с семьей берет на себя обучающие и воспитывающие роли (подчинение групповым нормам и овладение собственным поведением, усвоение половой принадлежности);

функцию экспериментальной площадки для опробования себя, определения границ своих возможностей, самореализации. Детская субкультура задает множество путей развития ребенка, погружает в иные логики, другие языки, готовит к решению проблемных задач в нестандартных ситуациях;

психотерапевтическую (в этом случае важное значение имеет детский фольклор). Детская субкультура создает «психологическое укрытие», защиту от неблагоприятных воздействий взрослого мира. Это - естественное психотерапевтическое средство (например, дразнилка – психологическое средство владения собой и тренировка культурных коммуникативных умений, страшилка – тренинг тревожности и боязни темноты);

культуроохранительную – в недрах детской субкультуры сохраняются жанры, устные тексты, обряды, ритуалы и пр., утраченные современной цивилизацией;

прогностическую , ориентированную на будущее. Существуют механизмы, помогающие ребенку выработать готовность к решению проблем, которые появятся в будущем, на следующей фазе его развития, и сформировать алгоритм адекватного действия.

Итак, детская субкультура, являясь особым смыслом детского бытия, имеет глубокое психологическое и социально-педагогическое значение. Однако, как показывают специальные исследования, многие взрослые даже не подозревают о существовании особого мира детства и не пытаются строить с ним конструктивные отношения.

В исследовании Н.Я. Большуновой выявлены различия между детской и взрослой субкультурами. Они обнаруживаются в таких компонентах, как особенности деятельности, общения, системы ценностей, картины мира.

Сфера жизнедеятельности взрослого сообщества включает в себя трудовую, бытовую, общественно-политическую, досуговую деятельность. Жизнь ребенка происходит, прежде всего, в пространстве свободно организованной игровой деятельности, которая осуществляется не ради цели, а по интересу. Кроме того, дошкольник и младший школьник осваивают деятельность со стороны процесса, а не результата. Освоение деятельности со стороны ее продукта возникает только в отношении специфических детских видах деятельности, где четко обозначен видимый результат, - конструирования, коллекционирования, рисования и т.д. Такая деятельность переживается ребенком как необходимая, интересная.

Если для взрослых характерно в основном функциональное, нормативное общение , то детской субкультуре более свойственны такие качества общения, как спонтанность, интимность, неотчужденность. Свободно организованная детская деятельность требует от детей отношения близости.

Различия между детской и взрослой субкультурами в системе ценностей особенно заметны при сравнении представлений взрослых и детей о «хорошем» ребенке. Для взрослого ребенок – прежде всего объект воспитания, поэтому критерием идеального ребенка является его «удобность» (послушание, аккуратность, уравновешенность). Детям же в качестве «хорошего» ребенка важен сверстник как партнер по игре, т.е. тот, с кем удобно и интересно играть. Исследования жизни современного детского сообщества (Н.Я. Михайленко, Н.А. Короткова) наглядно показывают, что дошкольник представляет себя как человека играющего, приобщенного к сверстникам посредством игры и других детских видов деятельности. Кроме того, в отличие от взрослых, система ценностей в детской субкультуре представлена не в виде логических конструктов (понятий, умозаключений, суждений), а в виде образов, символов, метафор.

Картина мира в представлениях ребенка характеризуется целостностью, гармонией, субъектностью, независимостью, непредсказуемостью. Ребенок воспринимает мир как события, где каждое явление живет по своим собственным законам, имеет свой тайный смысл, обладает свободой принятия решений. Таким образом, мир требует от ребенка установления особых отношений с ним. Впечатления от обыденной жизни ребенок отражает в сюжетах игр, рисунков, в содержании разговоров со сверстниками.

В широкомасштабных исследованиях Н.Я. Михайленко, Н.А. Коротковой помимо детской субкультуры изучалась профессиональная субкультура дошкольных педагогов, особенности ее взаимодействия с субкультурой детского сообщества. Одним из выводов, заслуживающим серьезного внимания, явилось положение о том, что взрослый привлекателен ребенку как обладатель статуса широкой свободы, а отнюдь не как «лицо, приобщенное к детскому сообществу (т.е. прежде всего как человек играющий), как эмоционально заинтересованный интерпретатор событий окружающей жизни».

Таким образом, детская субкультура представляет собой уникальный феномен, являющийся сущностно-смысловой характеристикой и результатом жизнедеятельности детского сообщества. Кроме того, детская субкультура имеет серьезные различия с субкультурой взрослых и их взаимоотношения сегодня носят дисгармоничный характер. Учитывая вышеизложенное, следует напомнить, что родитель является носителем специфических черт взрослого сообщества. Поскольку известно, что субкультура рождается и функционирует внутри сложившегося сообщества, то можно предположить, что в сообществе родителей имеет место своя, родительская субкультура.

Сегодня повсеместно отмечается, что важнейшими факторами психологического и духовного неблагополучия ребенка являются разрушение существовавших на протяжении тысячелетий естественных институтов социализации - семьи и детского сообщества. Резкое ухудшение социально-экономических условий жизни, плюрализация ценностей привели к снижению воспитательного потенциала семьи, ухудшению ее социального положения. Значительные изменения во внутрисемейных отношениях, характеризующиеся взаимным отчуждением детей и родителей, являются центральной причиной психоэмоционального неблагополучия ребенка в семье. В работах Д.И. Фельдштейна подчеркивается, что причиной непонимания взрослыми детей является то, что ребенок на всех стадиях детства – растущий, но еще не ставший взрослым человек. Именно это «еще не…» и определяет то, что ребенок воспринимается взрослым миром как неравный субъект, который живет будущим, постепенно врастая во взрослость.

Другим важнейшим фактором духовного нездоровья ребенка выступает дисгармония его отношений в системе «ребенок-ребенок», т.е. в детской субкультуре. Сегодня отмечается, что многие культурные формы либо утрачены, либо находятся в стадии деградации, а возникновение и широкое распространение в последние десятилетия новых культурных форм (например, «черного юмора», жестоких розыгрышей («приколов»), так называемых «садистских стишков») свидетельствует об изменениях детского сознания в сторону его танатизации (поэтизации смерти, разрушения, деструкции). Тема смерти, обнаруженная В.А. Абраменковой в контексте детских представлений об атомной электростанции, в последнее время занимает все больше места в картине мира современного ребенка. Известный детский страх смерти, которому посвящены тома художественной и научной литературы, в настоящее время все более превращается в страх жизни - боязнь и даже нежелание ребенка жить (о чем свидетельствует возрастающее количество детских самоубийств).

Таким образом, заметная дегуманизация отношений современного российского общества к Детству и отношений самого ребенка к миру находит свое отражение и в детском, и в семейном сообществах. Нам представляется, что признание декларируемой сегодня идеи самоценности и самобытности периода детства требует ее реального воплощения в воспитательной практике, и, прежде всего в содействии семье в обеспечении особого пространства детской жизнедеятельности.

Задания для студентов

1. Приведите примеры, иллюстрирующие содержание детской субкультуры.

2. Предложите ситуацию, в которой субкультура может выполнять психотерапевтическую функцию (социализирующую, функцию экспериментальной площадки и др.).

3. Подготовьте сочинение на тему «Игры моего детства».

1.2. Детско-родительское сообщество

как предмет педагогического сопровождения

Специфика сферы взаимоотношений взрослых и детей состоит в том, что ребенок в ней изначально выступает как представитель одновременно двух больших социальных сообществ – мира взрослых и мира детей, каждый из которых оказывает серьезное влияние на становление его личности. В своем сочетании они образуют уникальную социальную ситуацию развития ребенка (В.А. Абраменкова, В.Т. Кудрявцев, Д.И. Фельдштейн). Актуальность проблемы взаимоотношений ребенка в детском и взрослом сообществах обусловлена значительными изменениями, которые произошли в них. В частности, речь идет о снижении воспитательного потенциала семьи, ухудшении ее социального положения, отчуждении детей от родителей в связи с резким ухудшением социально-экономических условий жизни, плюрализации ценностей. Налицо серьезные перемены и в детской субкультуре, носителем которой является современное детское сообщество, имеющее свои нормы, ценности, особенности вербального и невербального общения, пространственно-временной организации жизни. В целом в современном обществе наблюдается разрушение естественных институтов социализации - семьи и детского сообщества, что является важнейшим фактором риска в духовном и психическом развитии ребенка.

В современной психолого-педагогической науке имеются многочисленные исследования, актуализирующие эту проблему и предлагающие свои пути ее решения. Обнаруживается некоторая динамика в изучении проблем детско-родительских отношений. Она находит свое отражение в смене предметной ориентации с одного субъекта (родителя или ребенка) на обоих субъектов взаимоотношений (Г.Т. Хоментаускас, И.М. Марковская, Л.М. Кларина и др.).

В современных исследованиях проблем семьи и семейного воспитания семья выступает не как фон, контекст индивидуального развития ребенка, а как единый психологический субъект. Как следует из научной концепции Института дошкольного образования и семейного воспитания РАО, система «родитель-ребенок» представляет собой «полисубъект развития» (В.Т. Кудрявцев). Понимание семейного воспитания как одностороннего воздействия родителей на детей теряет свою актуальность. Акцентируется семейная общность, где взаимодействие детей и родителей обеспечивает, с одной стороны, освоение ребенком пространства развития, а с другой - взаимодействие и взаимопроникновение мира взрослых и мира детей. Наряду с этим признание декларируемой сегодня идеи самоценности и самобытности периода детства требует ее реального воплощения в воспитательной практике. Подойти к глубинному пониманию своеобразия детской жизни позволяет, на наш взгляд, изучение феномена детской субкультуры.

Проблема детско-взрослых отношений в настоящее время рассматривается не только в русле субкультурного, этнографического подхода в педагогике, но и в детской и возрастной психологии, в частности - в психологической концепции развития субъективности (В.И. Слободчиков). В ней используется понятие «детско-взрослое сообщество». Оно трактуется как «частный случай понятия ”со-бытийная общность”» .

В отличие от специально заданной и жестко структурированной социальной организации, общность представляет собой встречу людей, которые совместными усилиями конструируют свое бытие в поисках общих ценностей и смыслов. Высшим выражением общности является возникновение духовной связи между ее субъектами.

Каждый человек является носителем персонального, уникального комплекса способов деятельности, ценностей, норм совместного бытия. Содержание этого комплекса обусловлено возрастными и индивидуальными особенностями, личным опытом человека, характером его связей и отношений с другими людьми. Понятно, что ребенок-дошкольник обладает минимальным набором вышеописанных качеств, и взрослый в данном случае создает возможность для их обогащения. Однако реальность показывает, что ценности, способы, нормы задаются взрослым ребенку извне, при этом не учитывается необходимость их внутреннего принятия. Результат такой ситуации очевиден: возникающее противоречие между ценностями взрослого и собственными ценностями ребенка тормозит индивидуальное развитие последнего. Вероятно, в данном случае мы имеем дело с формальным объединением детей и взрослых.

Для возникновения общности необходимо изменение характера совместного бытия ребенка со взрослыми на основе общих ценностей и смыслов. Общие ценности и смыслы возникают тогда, когда каждый участник общности, являясь носителем персональных качеств, выступает субъектом совместного с другими бытия, совместной деятельности, общения. При этом каждый субъект может занимать многообразные позиции, не закрепленные его статусом, а обусловленные общей целью и согласованные внутри конкретной общности. Поэтому процесс взаимодействия в данном случае носит особый характер и основывается на сопереживании, взаимопринятии, взаимопонимании участниками общности друг друга. Это означает, что и ребенок и взрослый ведут общий поиск таких форм совместного бытия, которые давали бы возможность каждому в условиях постоянно изменяющегося жизненного контекста выразить свою индивидуальность через принятие индивидуальности другого, эмоциональное и творческое содействие его развитию.

В.И. Слободчиков описывает три варианта существования детско-взрослой общности: симбиотическая, формальная и со-бытийная. Данные виды общности различаются между собой по своему устройству.

Симбиотическая и формальная общности представляют собой неполноценную форму совместного бытия, поскольку в каждой из них присутствует только один из двух необходимых компонентов (связи и отношения). Общность, в которой между ее участники существуют либо только связи, либо только отношения, развивается по дисгармоничному пути. В контексте проблем детско-родительских отношений такие формы общности описаны А.Я. Варгой, А.В. Петровским, Е.О. Смирновой, А.С. Спиваковской и др. в виде разнообразных вариантов родительского поведения.

Наивысший уровень развития представляет собой со-бытийная общность , которая объединяет множественные связи и отношения в целостное единство. В данном случае взаимопорождающее преобразование связей и отношений переводит общность на более высокий уровень развития. В качестве важнейших ее характеристик выступают две существенные стороны – персональность и совместность. Они существуют одномоментно и находятся во взаимозависимости. Развитие детско-взрослого сообщества как динамичного социально-психологического феномена предполагает разделение всеми участниками общей системы ценностей и занятие каждым участником сообщества позиции полноправного субъекта. Основным качеством ребенка как субъекта деятельности является самостоятельность в выборе средств и способов взаимодействия с миром. При этом детско-взрослое сообщество выступает в качестве необходимого условия развития как субъектной позиции ребенка, так и процесса самосовершенствования взрослого.

Характер взаимодействия взрослых и детей предполагает «включение» взрослого в деятельность ребенка во избежание постановки ее целей, средств и способов в готовом виде. Функция взрослого заключается в создании предметной среды, провоцирующей детей на участие в совместной деятельности; в проектировании или использовании спонтанно возникающих ситуаций в целях развертывания совместной деятельности и естественного принятия ребенком воспитывающих воздействий со стороны взрослого; в оказании помощи ребенку на различных этапах осуществления деятельности (в восприятии цели на практическом уровне, в выборе средств, в выстраивании последовательных действий, в их контроле и корректировке).

В современной педагогической практике в рамках экспериментальной программы начального (дошкольного и начального школьного) образования «Рекорд-Старт» есть попытки формирования детско-родительского сообщества как модели со-бытийной общности детей и взрослых (В.И. Слободчиков, Л.М. Кларина). Она характеризуется наличием общей системы ценностей, учетом возможностей, интересов, склонностей, прав, обязанностей каждого участника; отношениями, основанными на взаимном признании и принятии; взаимодействием, предусматривающим особую позицию взрослого как партнера по совместной деятельности.

Таким образом, мы понимаем детско-родительское сообщество как особый тип объединения детей и родителей представляет собой совместное, полисубъектное бытие. Оно имеет специфические характеристики, собственный онтогенез, который не исключает самоценность и особенность развития отдельных субъектов сообщества (детей и родителей). В качестве сущностных, инструментальных для педагогического сопровождения характеристик детско-родительского сообщества нами определены следующие:

1) понимание и принятие членами сообщества друг друга как представителей различных самоценных субкультур;

2) наличие опыта организации совместной деятельности, предполагающей создание совместных замыслов и их совместную реализацию;

3) наличие разнообразных связей детско-родительского сообщества с другими сообществами.

Рассмотрим эти характеристики подробнее.

Понимание и принятие членами сообщества друг друга как представителей различных субкультур, бытийных миров, по нашему мнению, представлено в таких характеристиках бытия, как пространство, время, язык.

В исследованиях, посвященных проблемам пространственной среды (М. Черноушек, Г. Ковалев, Д. Думитрашку), установлено, что пространство жилища и его качественные характеристики опосредованно отражаются на отношениях между членами семьи. Как пишет один из авторов концепции предметно-пространственной среды в ДОУ Л.П. Стрелкова, наличие персонального жизненного пространства у каждого члена семьи является необходимым условием его нормального функционирования.

Детско-родительское сообщество характеризуется наличием персональных мест для взрослых и детей в объеме, достаточном для удовлетворения интересов и потребностей. При этом каждый член сообщества является субъектом пространства, к которому другие проявляют уважительное отношение. Возможность максимального присвоения пространства создает ребенку полноценные условия для того, чтобы проявить себя, установить и осознать собственные взаимоотношения с миром предметным, природным, с собственным телом, со своей жизнью и бытием.

Не менее важным для полноценного функционирования и развития детско-родительского сообщества является организация общего пространства , где каждый может проявить себя, имеет равные с другими права и обязанности. Мобильность пространства выражается в возможности перестраивать, вносить изменения под нужды всех членов сообщества.

Особое значение придается предметному содержанию пространства . Как указывает М.М. Прокопьева, наличие предметов, материалов, объектов, а также возможности в любую минуту оперировать ими обеспечивает условия для преодоления трудностей в осуществлении жизнеобеспечения и воспитания детей. Удовлетворению насущных потребностей ребенка способствует оптимальная, многообразная насыщенность предметной среды, возможность ее полифункционального использования. Поддержка, понимание мотивов поведения ребенка, уважение к пространству его жизни, к предметам, которыми он пользуется, отражает уважение к личности ребенка с его особым отношением к окружающему миру. Не менее ценным в воспитательном значении является стимулирование у ребенка уважительного, бережного, ценностного отношения к предметам взрослого как к собственности (его, чужой, общей).

В отношении временных характеристик бытия детско-родительского сообщества определяющей является способность родителя видеть своего ребенка в настоящем, прошлом, будущем. Зачастую для родителя образ ребенка в настоящем времени представляет собой маленького человека, не достигшего требуемого совершенства. Следствием является отвержение ребенком своего настоящего времени и самого себя, неумение ценить свое время и правильно его организовывать, да и сами родители оказываются не готовыми принять особую траекторию развития своего ребенка. Признание, принятие, ценностное отношение к прошлой биографии ребенка и взрослого, полноценное проживание настоящего, сбалансированное обращение к прошлому, настоящему и будущему характеризует такой показатель совместного бытия детей и родителей, как время . Следует также указать на необходимость гибкой регуляции взрослым временного режима ребенка, сообразного с его физиологическими и психологическими особенностями и интересами. В целях развития самостоятельности ребенка, воспитания уважительного отношения к своему и чужому времени, создания условий психологического комфорта следует предоставлять ребенку возможность для распоряжения личным временем в количестве, достаточном для его нужд. Примером в этом отношении является взрослый, демонстрирующий ребенку умение распределять и планировать собственное время.

Немаловажным во временной характеристике совместного бытия, по нашему мнению, является вопрос о рефлексии и ценностном отношении к общему времени, касающемуся настоящего, прошлого и будущего. Так, в исследованиях Т.А. Березиной показана значительная роль семейных традиций, которые не только способствуют сохранению истории семьи, но и укрепляют внутрисемейные отношения, создают доброжелательную, творческую семейную атмосферу.

В создании детско-родительского сообщества особое значение имеет понимание особенностей детского языка и детского фольклора . С их помощью знакомые и незнакомые дети быстро находят общий язык, темы для разговоров, улаживают взаимоотношения. Язык является не только способом социальной регуляции и утверждения норм детского сообщества, но и серьезным инструментом саморегуляции (М.В. Осорина). Дети - не только знатоки детского фольклора, но и его активные создатели. Яркий тому пример - наличие собственного, детского языка общения, отличающегося лингвистическими особенностями, особыми средствами коммуникации, недоступными взрослому. Овладение ребенком этим уникальным пластом детской субкультуры стимулирует его развитие как активного субъекта, творца, полноценного члена детского сообщества. Поэтому важным является понимание и признание взрослыми особенностей детского языка и его значения в жизни ребенка, уважение права ребенка на языковую интерпретацию.Кроме того, усилия взрослых должны быть направлены на усвоение ребенком языковых норм. Это происходит путем постоянного включения ребенка в ситуации диалогического общения и демонстрации нормативного образца речи.

Наличие опыта организации совместной деятельности , предполагающей создание совместных замыслов и их совместную реализацию, представляет вторую характеристику детско-родительского сообщества. Как указывают многие ученые - исследователи проблем семейного воспитания, специфичность воспитательного влияния семьи на ребенка заключается в непреднамеренном, естественном включении детей в различные ситуации жизнедеятельности. Именно семья создает уникальную возможность преобразования воспитательной ситуации в условиях сотрудничества и сопричастности всех членов сообщества (В.П. Дуброва, Г.В. Иванова, С.А. Расчетина и др.). При этом определяющей в организации совместной деятельности детско-родительского сообщества является идея норморегуляции и нормотворчества. Об особой значимости позиции ребенка как «правилоносителя» свидетельствуют исследования Е.В. Субботского, С.Г. Якобсон, Н.Я. Михайленко и др.

Исследования Н.Я. Михайленко, посвященные нормативной регуляции поведения дошкольников в игровой деятельности, показали, что ценность правилосообразного поведения в игре конкурирует с ценностью самой игры. Кроме того, наиболее значимыми для детей являются правила собственного изобретения в сравнении с правилами, заданными взрослыми извне. Эти факты позволяют нам установить важный аспект в статусе ребенка как партнера по деятельности: стремление к выполнению правил на уровне личностного принятия возникает исключительно в условиях самостоятельного и сопричастного их создания.

Таким образом, сущностной характеристикой совместного бытия детей и взрослых является наличие норм , принятых не только на внешнем, но и на внутреннем уровне, являющихся личностно значимыми для взрослого и ребенка и реализующихся в повседневной жизни. При этом в целях предотвращения возникающих противоречий между собственными личностно значимыми нормами и реально существующими общими нормами совместного бытия первые и вторые должны совпадать. Для этого организуется совместное равноправное обсуждение содержания норм, характера их выполнения и способов контроля. Содержание норм направлено на регуляцию жизни как детей, так и взрослых и носит гибкий характер (возможна их совместная корректировка). Контроль за выполнением норм осуществляют и взрослый и ребенок, используя демократические формы. Действенным регулятором является проблематичность самой воспитательной ситуации, когда выполнение или невыполнение норм представляет собой жизненную проблему, реально влияющую на жизнедеятельность и самочувствие всех членов сообщества. Как известно, деятельность переживается ребенком как необходимая и интересная только тогда, когда она является свободной от регламентации извне и характеризуется интимностью, близостью отношений. Поэтому важно, чтобы ребенок как член детско-родительского сообщества являлся активным участником совместных событий, наполненных глубоким личностным смыслом, от создания замысла до обсуждения и анализа хода и результата взаимодействия. Роль взрослого при этом заключается в организации и направлении творчества, в создании условий для автономных действий ребенка, максимальной активности впроявления своих собственных интересов. При этом ситуации взаимодействия должны носить регулярный, систематический, долговременный характер.

Наконец, третьей характеристикой детско-родительского сообщества являются его связи с другими сообществами , открытость социальному миру.Открытость детско-родительского сообщества – это наличие многообразных и регулярных связей сдругимисообществами, которые могут не только разнообразить совместную жизнь детей и взрослых, но и значительно обогатить опыт детско-родительского взаимодействия. Содержание ситуаций взаимодействия с другими сообществами включает организацию детских сообществ и стимуляцию их развития со стороны взрослых, обмен опытом как на информационном, так и на практическом уровне. Это дает возможность расширить круг общения ребенка, создать условия для полноценного вхождения его в мир детской субкультуры. При этом и сам взрослый имеет возможность испытать себя в роли партнера по игре или в роли «коллективного» педагога, сравнить и обогатить свой педагогический опыт.

Таким образом, анализ психолого-педагогической литературы, посвященной проблеме развития детско-родительских отношений, свидетельствует о новых акцентах в ее понимании в русле субкультурного и субъектного подходов (И.С. Кон, В.Т. Кудрявцев, Д.И. Фельдштейн, Л.М. Кларина, Н.Я. Большунова и др.). В качестве важнейших характеристик детско-родительского сообщества как особой со-бытийной общности выступают: понимание и принятие членами сообщества друг друга как представителей различных бытийных субкультур; наличие опыта организации совместной деятельности, предполагающей создание совместных замыслов и их совместную реализацию; наличие разнообразных связей детско-родительского сообщества с другими сообществами. Успешность решения задач воспитания и обучения детей дошкольного возраста в значительной степени зависит от умений педагога видеть и сопровождать процесс развития детско-родительского сообщества.

Задания для студентов

1. Поясните, в чем педагогический смысл организации жизненного пространства ребенка в семье? Опираясь на собственный опыт, приведите пример создания персонального детского пространства.

2. Обоснуйте значение мобильности пространства в развитии ребенка. Предложите пути достижения этой характеристики.

3. Докажите, что язык является способом социальной регуляции и утверждения норм детского сообщества.

4. Предложите пример создания проблемной ситуации, направленной на решение вопроса о выполнении детьми и взрослыми норм совместного бытия.

Детская субкультура является миром, который детское сообщество создавало "для себя" на протяжении всего социогенеза. Исследователи выделяют множество компонентов, характерных для детской субкультуры. Рассмотрим наиболее яркие из них.

Прежде всего, необходимо выделить детскую игру, которая является главным спутником детства. Игра помогает детям освоить опыт человеческой деятельности.

Д.Б. Эльконин изучал значение игры для ребёнка. В своей книге "Психология игры" он отмечает: "Игра в дошкольном возрасте особенно сенситивна к сфере человеческой деятельности и межчеловеческих отношений, и установление, что основным содержанием игры является человек - его деятельность и отношения взрослых друг к другу, и в силу этого игра есть форма ориентации в задачах и мотивах человеческой деятельности" В. Кудрявцев, Т. Алиева подчёркивают, что игра - это своеобразный способ преодоления разрыва между взрослыми и детьми. В игре дети усваивают общие смыслы и мотивы деятельности человека, воспроизводят социальные отношения, которые складываются в мире взрослых. Через игру дети включаются в жизнь взрослых, удовлетворяя свои потребности в причастности к этой жизни.

В. Абраменкова отмечает, что "традиционная игра - это не просто воспроизведение детским сообществом исторически сложившихся отношений взрослых, а переосмысление им этих отношений и определения своего самобытного места в мире".

В играх ребёнок имеет большую возможность активно действовать, познавая окружающий мир, осваивать отношения между людьми, моделировать их, совершенствовать своё поведение и учиться управлять им. Важное значение здесь приобретают групповые игры, которые носят особый интерактивный характер и предполагают строгие правила, смену позиции в игровом процессе, постановку себя на место другого. К таким играм можно отнести такие традиционные для Росси игры, как "Жмурки", "Горелки", "Казаки-разбойники", "Лапта", "Бояре" и другие.

Многие народные игры связаны с календарными праздниками. Они воспроизводят взрослую жизнь: жатву, посев, охоту. В этих играх ребёнок знакомится с нелёгким крестьянским трудом, учится ценить и уважать его.

Число игр, отражающих труд людей, велико. Это "Редька", "Горох", "Хмель" и другие. Все они не только показывают всё разнообразие труда, но и учат ценить его, выражать своё отношение к происходящему.

Все русские праздники проходили с участием детей. Среди них - русская свадьба. Считалось, что играми в свадьбу, своими шуточными действиями дети благословляют молодых на счастливый брак.

Шуточная свадьба имела свою магическую силу, являлась оберегом настоящей свадьбы. Кроме этого, она играла и социальную роль, знакомя детей в игровой форме с серьёзным обрядом взрослых.

Детский фольклор является важнейшей составляющей детской субкультуры. По определению М.В. Осориной детский фольклор - это "одна из форм коллективного творчества детей, реализуемого и закрепляемого в системе устойчивых устных текстов, передающихся непосредственно из поколения в поколение детей и имеющих важное значение в регулировании их игровой и коммуникативной деятельности".

В основе детского фольклора лежат произведения, авторами которых являются взрослые. Эти произведения, передающиеся из поколения в поколение, используются для общения с детьми. В их число входят всевозможные колыбельные песни, считалки, пестушки, прибаутки, сказки, загадки, игры и т.д., которые максимально адаптированы к восприятию детьми.

Как правило, эти произведения не транслируются в детской среде в чистом виде, и сами дети не обращаются к ним спонтанно. Но всё же они становятся достоянием детской субкультуры, утрачивая при этом свои функции и приобретая новые, так как дети всячески видоизменяют их, насыщают нетривиальной информацией. Поэтому произведения детского фольклора в разных модификациях могут передаваться из поколения в поколение в устной форме.

Детский фольклор может показать две взаимопротиворечивые характеристики детской субкультуры. Удерживая и воспроизводя в себе тексты, игры, ритуалы, "возраст" которых исчисляется десятилетиями и столетиями, детская субкультура является достаточно консервативной. Вместе с тем она и довольно динамична за счёт того, что ни одно произведение в ней не имеет лишь одного варианта. Обычно можно найти несколько "версий" одного и того же фольклорного произведения.

Дети имеют возможность наделять произведения фольклора новыми смыслами, что развивает их воображение, приобщает к процессам культурного творчества. В этом просматривается демократизм детской субкультуры, которая открыта к изменению и развитию. Она приглашает любого ребёнка стать своим автором. Следует отметить, что вариативность свойственна практически всем компонентам детской субкультуры.

Колыбельные песни, потешки и прибаутки помогают ребёнку познакомиться с простейшей моделью окружающего мира, раскрывают принципы семейного жизнеустройства, формируют основу доверия к близким и миру в целом. Дом в произведениях детского фольклора предстаёт как защита от опасного внешнего мира, куда пока ещё "ходить не надо". У ребёнка место в доме - самое хорошее и красивое, а мама самая заботливая и лучшая. Семья становится символом защиты и надёжности.

В детском фольклоре находят своё отражение и страшные фантазии, в устной форме передающиеся от поколения к поколению детей. М. Осорина выделяет один из самых распространённых по территории России сюжет, в котором рассказывается о том, как некая семья с детьми живёт в комнате, где на стене или потолке есть подозрительное пятно. Оно может быть жёлтым, красным или чёрным. Иногда пятно обнаруживается при переезде на новую квартиру. Бывает, что кто-то из членов семьи ставит его случайно (капнет чёрными чернилами). Герои сюжета пытаются безрезультатно оттереть это пятно. Ночью пятно начинает проявлять свою зловещую сущность. Оно начинает медленно расти, и из него появляется огромная, в соответствии с цветом пятна, рука, уносящая из ночи в ночь в пятно всех членов семьи. Как правило, руку удаётся проследить. Тогда вызывают милицию, устраивают засаду, отрубают эту руку и находят на чердаке колдунью, бандита или шпиона. В конце все члены семьи могут ожить.

Исследователями отмечено, что для индивидуальных страшных детских фантазий характерен мотив уноса ребёнка из пространства дома в иной мир. Этот мотив нашёл своё отражение в текстах коллективного детского фольклора (сюжет об уходе ребёнка внутрь картины, висящей на стене). Также он встречается и в литературе для детей, например, "Алиса в зазеркалье". Субкультурные формы порой играют немаловажную роль при овладении ребёнком содержанием общечеловеческих ценностей. Такой формой являются стихийные детские проблематизации. Чаще они выражаются в форме вопросов на темы превращения обычного в необычное, предполагают выход за рамки обыденных причинно-следственных связей. Вопросы служат средством расширения детского сознания, ориентируют как ребёнка, так и взрослого на динамическое общение и творческое сотрудничество, создают такую ситуацию, в которой необходим творческий поиск, совместный для взрослого и ребёнка. Эти явления исследователи называют "детским философствованием", которое образует особую составляющую субкультуры детства.

"Философствованием" могут быть размышления детей о природе, жизни, космосе, добре и зле, душе, мысли и многом другом. Они носят преимущественно косвенный характер, но всё же затрагивают вопросы человеческого бытия. "Философские темы" детей во многом создают ту самобытную картину мира, которая рождается в их сознании. Обычно эта картина объединяет в себе всё необходимое и случайное, общее и частное, реальное и вымышленное. Она не столько упорядочивает действительность, сколько задаёт вопросы, разрушая очевидное. Это и является началом человеческого познания, которое имеет творческую природу. Субкультурный феномен познания помогает ребёнку более глубоко приобщиться к творческому опыту людей.

Детское словотворчество занимает значительное место внутри детской субкультуры. Оно является своеобразным вызовом сознанию взрослых, ограниченному готовым общественным опытом.

В попытках словотворчества ребёнок пытается выделить свою уникальную речь из речи взрослых, вместе с тем побуждая взрослых к общению. Словотворчество является средством обособления ребёнка, его призывом к творческому единению с взрослым.

Занимаясь словотворчеством, дети делают слово более живым и предметным, гибким и пластичным, вбирающим в себя все возможные оттенки его значения. Дети освобождают силу, свёрнутую в лингвистических и грамматических нормах языка. Можно сказать, что они дарят языку жизнь в культуре, не позволяя ей омертветь.

Как отмечают В. Кудрявцев и Т. Алиева, субкультура детства неэлитарна, а "массовидна", её опытом в той или иной степени овладевает каждый человек. Именно эта особенность обеспечивает огромные возможности языка, которые не ограничиваются профессиональными литературными текстами. В словотворчестве дети бессознательно раскрывают резервный потенциал родного языка, скрытый для большинства взрослых: "колоток", "кусарик", "мазелин", "мокресс".

Перевёртыши являются примечательной сферой явлений детской субкультуры. "Перевёртыши - это особые словесные произведения, где наизнанку выворачивается подсказываемое здравым смыслом обычное положение вещей, проблематизируются повседневные общепринятые представления об окружающем". Свои истоки они черпают из народной смеховой культуры и малых фольклорных жанров, рассчитанных на детей:

"Ехала деревня мимо мужика,

Глядь, из-под собаки лают ворота".

"Он на пегой телеге, на дубовой лошади".

В различных культурах такое "переворачивание" считалось средством расширения творческих способностей детей и взрослых. Его момент всегда имел смысл в науке, изобретательстве, искусстве. В дошкольном возрасте "перевёртыши" имеют особый смысл. Не случайно К. Чуковский называл их как "лепые нелепицы". Малыш, чтобы воспринять мир таким, какой он есть, сначала должен увидеть его перевёрнутым. Это связано с особенностью зрения новорождённых. И лишь постепенно картина выправляется. То же самое исследователи относят и к умственному и духовному зрению ребёнка, чем объясняют противоречивость и парадоксальность детской картины мира, в которой всё постоянно меняется местами, наделяется непривычными свойствам и возможностями. Педагогическая ценность перевёртышей состоит в том, что в них ребёнок разоблачает фантазии и служит торжеству разума, пытается по-новому утвердиться в знании "нормы".

Жанр считалки, характерный для детской субкультуры, является уникальным. Он не имеет аналогов во взрослом фольклоре и представляет собой вместе с жеребьевками своеобразную подготовку к игре. Это необходимый атрибут игры и культурно представленная реализация распределения ролей:

"Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана.

Буду резать, буду бить -

Всё равно тебе водить!"

Считалка помогает устранять нежелательные конфликты в детской среде по поводу игры, обогащает традиционные тексты.

Дразнилки высмеивают детские недостатки и проступки: ябедничество, глупость, хвастовство, жадность, плаксивость:

"Жадина-говядина, солёный огурец,

На полу валяется, никто его не ест!"

Субкультура детства К ним относятся такие устойчивые формы как: традиционные народные игры; детский фольклор (считалки, дразнилки, заклички, сказки, страшилки, загадки); детский правовой кодекс (взыскание долгов, мены, право старшинства и опекунское право в разновозрастных группах, право на использование конкретного места); детский юмор (потешки, анекдоты, розыгрыши, поддевки);

Субкультура детства детская магия и мифотворчество ("колдовство"); детское философствование (вопросы типа "почему", рассуждения о жизни и смерти и пр.); детское словотворчество (перевертыши, неологизмы); эстетические представления детей (составление веночков и букетов, рисунки и лепка, "секреты"); наделение прозвищами сверстников и взрослых; религиозные представления (детские молитвы, обряды). Молитва детей

Субкультура детства Детская субкультура – основной компонент социализации ребенка. Ребенок накапливает социальный опыт, умение войти в детское сообщество. Происходит подчинение групповым нормам. Ребенок учится эффективным способам выхода из трудных ситуаций, исследует границы дозволенного, решает свои эмоциональные проблемы

Субкультура детства Пространство детской субкультуры создает ребенку «психологическое укрытие», защиту от неблагоприятных воздействий взрослого мира, т.е. выполняет психотерапевтическую функцию, а степень погруженности ребенка в субкультуру – своеобразный показатель его гармоничных отношений с другими людьми.